И они послушались. Молодые одарённые просто молча вернулись в свои комнаты, и никто не посмел даже подумать о возражении. Значит, Лавруша, ты у нас тут верховодишь, да?

Честно сказать, у меня прямо-таки зудело желание всадить по паре-тройке молний в этого урода и его прихлебателей. Несмотря на их численное превосходство, я точно знал, что дойди дело до боя, я вытру пол всей этой пятёркой разом. Но зачем? В данном случае лучше победить мозгами, а не грубой силой — её черед тоже обязательно придёт, но позже. Победа должна быть полной и абсолютной, во всех смыслах этого слов.

— Вы, кажется, предлагали мне сыграть с вами в карты, господа? — напомнил я.

— А ты, кажется, хотел сперва устроится, и лишь потом к нам присоединиться, — напомнил Рысаков. — Твоя комната — прямо противоположная комнате этой бестии. Не торопись, мы подождём.

— Прекрасно, — улыбнулся я. — Дайте мне минуту.

Парень явно показывает мне, кто здесь альфа, а кто омега. Ну-ну, дражайший, облезешь.

Быстренько осмотревшись и убедившись, что помещение лишено неприятных сюрпризов, я положил свой чемодан в углу. Слава богам, я принял подарок матери — данное изделие вышло из из под рук зачаровывателей компании Суслов и Ко, предприятия, изготавливающего чемоданы, ранцы и многое другое, используя при том магию. Недешёвое изделие, однако сегодня оно себя полностью окупило — поток огня Хельги, хоть и ослабленный, ударил по нему, но ограничился лишь парой незначительных подпалин, что не могло не радовать.

Аккуратно разложив свои вещи, я вышел обратно в коридор. Неспешно подойдя к столу, я подтянул свободное кресло и сел, расслабленно откинувшись на спинку. За столом как раз шла партия в покер, и я молча наблюдал за происходящим.

— Будешь с нами? — поинтересовался Лаврентий. — Учти только, мы играем на деньги. Минимальная ставка — пятьдесят копеек.

— Я бы предпочёл другую игру, будь у меня возможность выбирать, — ответил я.

— А чем тебе покер не нравится? — поинтересовался Юсуп Асхаков.

Невысокий, с чуть кривыми ногами потомственного кавалериста, субтильный уроженец не то Казахстана, не то их ближайших родственников, он уверенно поднимал ставки и даже не глядел на меня.

— Покер, без сомнения, интересная игра, и я её вполне уважаю, — ответил я, глядя, как Асхаков тройкой королей убивает пару тузов Лаврентия вместе с надеждами на выигрыш. — Он учит следить за своим выражением лица, позволяет устраивать целые баталии на полях психологического давления, да и партию в нём разыграть куда быстрее, чем в того же дурака... Но при всём при этом в нём есть одно существенное «но» — в игре слишком многое зависит от удачи. Мне ближе более простые игры, в которых больше приходиться полагаться на свой ум, свою тактику и смекалку.

— Какая смекалка и ум могут быть в дураках? — не скрывая ноток насмешливого презрения в голосе поинтересовался Лаврентий. — Это простенькая и безыскусная игра, популярная в среде заводских рабочих да мелких купеческих приказчиков, не более!

— Не соглашусь, — покачал я головой. — В нём совсем как в дуэли или на войне. Какие бы у тебя не были козыря, всегда нужно помнить и держать в уме, что используй ты их раньше времени, и победа будет упущена из рук. Каждый ход — это атака одной сторон, в ходе которой защищающаяся стороны чаще всего несёт убытки. Нужно уметь копить козыри, запоминать выбывшие карты, готовить комбинации, думать, когда стоит биться до конца, а когда — принимать поражение в мелкой стычке и поднимать, дожидаясь лучшего расклада для себя... Дурак — игра, которая среди карточных ближе всего к поединкам одарённых или полноценной войне — и там, и там нужны хорошие, сильные мозги... Ну так что, Лаврентий, сыграем партейку?

— Отчего бы и не сыграть, — согласился тот, прищурившись. — Давайте поглядим, у кого тут разум силён, а кто больше говорит, нежели что бы выглядеть убедительнее...

И мы сыграли. Раз, два, три... Через несколько часов моё богатство пополнилось полусотней с мелочью рублей, взор Лаврентия из насмешливо-снисходительного стал раздраженным, а его дружки уже перестали весело подшучивать. То ли ещё будет... Всё чаще парень прикладывался к довольно солидной фляжке, в которой плескался явно не кампот из сухофруктов, и всё меньше оставалось от его хорошего настроения. Что, не привык проигрывать, ушлёпок? Ну так это ещё только цветочки, погоди, ты у меня и ягодки увидишь...

— Я настаиваю на смене игры, — скрипнул зубами парень. — Двадцать одно очко или покер — выбирай.

— Очко так очко, — улыбнулся я.

Мне даже не приходилось шулерить. Это моя особая черта, которая, видимо, перешла со мной даже сюда, в новый мир и новую жизнь — если игра была честной, я всегда побеждал. Потому и любил дурака — там у всех есть шанс на победу, ведь в нём важны в первую очередь навыки. Очко же... Ну, спасибо за ещё сто четырнадцать рублей. Теперь недовольны были уже все, а не один Лаврушка — банк я собирал со всех, и вышел он преизрядный.

— Мне кажется, Аристарх, ты с нами не совсем честен, — заявил Володя Озерцов. — Так везти в принципе не может. Как ты умудряешься мухлевать?

— Помилуйте, господин Озерцов — колода-то в руках у господина Армена. Что он сдаёт, тем и играю, — ответил я.

Ну и попробуй теперь что-то сказать? Нечего? То-то же...

Всё это время за столом шла непринуждённая беседа. Мои собеседники норовили узнать про меня побольше — всё же с опозданием на курс редко кого зачисляют, я же интересовался здешними порядками. Говоря проще — они решали, насколько далеко можно зайти в отношении меня, я же собирал информацию об остальных наших сокурсниках.

Хельга оказалась дочерью весьма влиятельного в Прибалтике графа Валге. Как девушка из этой дворянской семьи оказалась столь далеко и зачем ей вообще было нужно поступать в Имперскую Стражу, никто не знал, ибо девица держала дистанцию со всеми.

Рысаков оказался членом местного дворянского Рода средней руки, как и остальная четвёрка его подпевал — ребята были не просто знакомыми, их Рода держались в альянсе, так что факт того, что они изначально держались одной группой, был неудивителен.

Остальные же... Двое ребят из совсем мелких Родов и ещё семнадцать — одарённые из простонародья, что были обучены в магических училищах Империи и теперь должны были отработать свой долг за обучение — отдав десять лет жизни службе государству и Императору. И как я уловил из контекста — эту публика данная пятёрка не уважала вовсе. Ни про то, что мой бывший Род — Шуйские, ни тем более про обстоятельства, при которых я их покинул, я, само собой, не упоминал.

О себе я поведал крайне скупо, в самых общих чертах. Благородный по рождению, а не получивший титул простолюдин, в силу некоторых обстоятельств был вынужден покинуть свой Род. Да, безфамильный, и да, намерен делать карьеру на службе Его Императорскому Величеству — сперва здесь, на Фронтире, а там как кривая вывезет.

А тем временем Лаврушка, в отличии от своих друзей войдя в изрядный кураж, проиграл уже больше полутора сотен рублей и всё не унимался. Парню совсем не везло, он пытался поднимать ставку в надеждах на выигрыш, периодически даже бывал к нему близок — но на его двадцать очков я отвечал двадцать одним. На его девятнадцать — двадцаткой... Каждый кон я опережал ближайшего оппонента лишь на одно очко, и при этом совершенно не использовал магию или какого-то жульничества — каждый из присутствующих был достаточно напряжен, что бы улавливать малейшие попытки манипуляции маной.

— Что ж, я пожалуй отправлюсь спать, — заявил я наконец. — Спасибо за приятную компанию, но сегодня был длинный день и я несколько утомился.

— Подожди ещё немного, — остановил меня Рысаков. — Скажи только одно — как ты это делаешь?

— Что именно? — невинно поинтересовался я.

— Карты! Как ты используешь магию таким образом, что мы даже её не улавливаем? — раздраженно уточнил он.

— Ты намекаешь на то, что я шулер? — резко похолодевшим тоном поинтересовался я.